@
Преп. Тихон, в мире Тимофей, родился в пределах Литовского княжества и был там в военной службе. В Вильне, столице Литвы, было тогда более православных храмов, чем Римских костёлов. И однако дух Римской гордости сильно стеснил там православных, – открыто перекрещивали жён и детей православных, насильно ставили костёлы по городам Русским и предавали запустению храмы православия. К скорби искренних друзей православия начинали появляться отступники между православными Литовскими дворянами; для чести и жизни роскошной меняли православие на папизм. – Всё это глубоко оскорбляло блаж. Тимофея. Теснимый изуверством, скорбя о слабых, удалился он в Москву. Это было в 1482 г., в то самое время, когда поспешно скрылся из Литвы в Москву кн. Феодор Иванович Бельский, оставив там юную супругу, с которой только что обвенчался. Блаж. Тимофей удалился из Литвы не с тем, чтобы искать честей и денег в православной Москве; он желал одного – свободно служить Господу. С утешением сердечным, посетив обители, где цвело искреннее благочестие, он роздал, какую имел, собственность, принял иночество с именем Тихона и удалился в область Луховскую. Город Лух с несколькими волостями отдан был тогда кн. Феодору Ивановичу Бельскому, с которым Тимофей прибыл и в Москву. В отчине любимого князя поселился пр. Тихон, не выпрашивая у него ничего, кроме клочка земли; на р. Лухе, в урочище Копытовке, поставил он себе келью, не для покоя, а для трудов полного самоотречения. Копытовка – тогда местность в глухом лесу и такая песчаная, что на ней никакой труд не мог добыть обильного пропитания; Тихону довольно было и очень малого. Когда же прибыли к пустыннику два инока Фотий и Герасим, преподобный, не для себя, а для учеников, перешёл за три версты от Копытовки, на место более удобное для постоянного пребывания, туда, где ныне Луховская обитель. Наставник и ученики его славили Господа с Давидом и приобретали себе пропитание трудами; Тихон искусно писал книги и был хорошим токарем. Плоды трудов его продавались и ценой труда покупались скудные средства к жизни. Мало было и того. Преподобный от болезни желудка едва передвигал ноги и однако сам впрягался в соху, чтобы пахать землю для посева хлеба. Он и при этом видном самоотречении предостерегал душу свою от тщеславия и самоуслаждения. Когда кто из посторонних приходил в пустыню, пустынники немедленно оставляли свою смиренную работу. Тихон не любил разговаривать с мирскими людьми, в том убеждении, что они менее готовы принимать наставления, чем наносить вред неосторожному наставнику своей говорливостью. Так прожил он до глубокой старости, не спрашивая ни у кого подаяния. Он не принял и сана священства до самой кончины, которая последовала 15 июня 1503 г. Бедность старца и учеников его так была велика, что ученики не знали, в чём положить честное тело умершего подвижника; к утешению их, неожиданно Суздальский епископ прислал для старца свитку и в ней похоронили св. тело. Вскоре после смерти преподобного на месте его подвигов устроилась обитель в честь свят. Николая. При игумене Константине, начали совершаться исцеления при гробе преподобного; мощи его оказались нетленными; но игумен, поставивший их поверх земли, поражён был слепотой и получил прозрение тогда, как они опять сокрыты были в землю. С того времени (с 1566 г.) стали торжествовать память преподобного.
«Сие глаголет святой, истинный, имеющий ключ Давидов, который отворяет, и никто не затворит, затворяет и никто не отворит: ты немного имеешь силы и сохранил слово Моё и не отрёкся имени Моего. Держи, что имеешь, дабы кто не предвосхитил венца твоего» (Апок.3:7–8). О, когда бы нам сохранить слово Агнца вечного, как сохранил пр. Тихон! Да будет с нами так, его молитвами.