@
1-й лик: Бог нам Прибе́жище и Си́ла.
2-й лик: Го́споди, воздви́гни си́лу Твою́ и прииди́, во е́же спасти́ ны.
1-й лик: Глаго́лах о свиде́ниих Твои́х пред цари́ и не стыдя́хся.
2-й лик: Вси язы́цы обыдо́ша мя, и и́менем Госпо́дним противля́хся им.
1-й лик: Тебе́ ра́ди умерщвля́емся весь день, вмени́хомся я́ко о́вцы заколе́ния.
2-й лик: Кре́пость моя́ и пе́ние мое́ Госпо́дь и бысть мне во спасе́ние.
Священномученик Серафим (Чичагов)
Святитель Серафим (в миру Леонид Михайлович Чичагов) родился 9 января 1856 года в Санкт-Петербурге, в семье полковника артиллерии Михаила Никифоровича Чичагова и его супруги Марии Николаевны. Семья святителя принадлежала к одному из наиболее знаменитых дворянских родов Костромской губернии, из которого вышли знаменитый мореплаватель, исследователь Северного ледовитого океана, адмирал В.Я. Чичагов и российский морской министр адмирал П.В. Чичагов.
После окончания Императорского Пажеского корпуса Леонид Михайлович участвовал в Балканской войне 1876-77 годов. Оказавшись участником почти всех основных событий этой кровопролитной войны, произведенный на поле брани в гвардии поручики и отмеченный несколькими боевыми наградами Л.М. Чичагов неоднократно проявлял высокий личный героизм. Промысл Божий, уберегший поручика Л.М. Чичагова от смерти и ранений на полях брани, привел его вскоре после возвращения в Санкт-Петербург в 1878 года к встрече с великим пастырем Русской Православной Церкви святым праведным Иоанном Кронштадтским. С этого времени свои важнейшие жизненные решения святитель принимал лишь с его благословения.
8 апреля 1879 года состоялся брак Л.М. Чичагова с дочерью камергера Двора Его Императорского Величества Наталией Николаевной Дохтуровой. Памятуя о том, что христианский брак есть, прежде всего, малая Церковь, в которой не угождение друг другу, а тем более предрассудкам большого света, но угождение Богу является основой семейного счастья, Л.М. Чичагов постарался привнести в уклад своей молодой семьи начала традиционного православного благочестия.
Военная карьера Л.М. Чичагова продолжала складываться успешно и в мирное время. Как признанный специалист в артиллерийском деле, он был направлен на маневры французской армиии по возвращении в Россию опубликовал важную для проводившегося тогда перевооружения русской армии военно-теоретическую работу «Французская артиллерия в 1882 году».
Научившись еще на войне глубоко сопереживать физическим страданиям раненых воинов, Л.М. Чичагов поставил перед собой задачу овладеть медицинскими знаниями для оказания помощи своим ближним. Итогом его многолетних медицинских опытов стала разработанная им и испытанная на практике система лечения организма лекарствами растительного происхождения, изложенная в двух томах «Медицинских бесед».
Промысл Божий неуклонно подводил Л.М. Чичагова к подготовленному всем его предшествующим развитием решению о принятии священного сана. После его выхода в отставку Л.М. Чичагов с семьей в 1891 году переехал в Москву. Здесь, под сенью московских святынь, он стал благоговейно готовиться к принятию священнического сана. Полуторогодовому периоду вдохновенных молитвенных размышлений и томительных житейских ожиданий суждено было завершиться 26 февраля 1893 года, когда в Московском Синодальном храме Двунадесяти апостолов Л.М. Чичагов был рукоположен в сан диакона. Пресвитерская хиротония последовала через 2 дня 28 февраля в той же церкви при значительном стечении молящихся, среди которых быстро распространилась молва о необычной судьбе этого ставленника.
Испытания первого года священнического служения отца Леонида оказались усугубленными неожиданной тяжелой болезнью супруги. В 1895 году она безвременной скончалась. Отец Леонид похоронил ее в Дивееве на монастырском кладбище.
Одним из важнейших послушаний в своей жизни отец Леонид считал составление «Летописи Серафимо-Дивеевского монастыря», открывшей ему не только историю одной из замечательнейших монашеских обителей Русской Православной Церкви, но и монашеские подвиги одного из величайших подвижников Святой Руси − преподобного Серафима Саровского.
Рождение замысла о составлении этой летописи отец Леонид описывал следующим образом. «Когда после довольно долгой государственной службы я сделался священником в небольшой церкви за Румянцевским музеем, мне захотелось съездить в Саровскую пустынь, место подвигов преподобного Серафима. Я провел там несколько дней в молитве и посещал все места, где подвизался преподобный Серафим. Оттуда перебрался в Дивеевский монастырь, где мне очень понравилось и многое напоминало о преподобном Серафиме, так заботившемся о дивеевских сестрах. Игумения приняла меня очень приветливо, много со мной беседовала и, между прочим, сказала, что в монастыре живут три лица, которые помнят Преподобного: две старицы-монахини и монахиня Пелагия (в миру Параскева, Паша)… Меня проводили к домику, где жила Паша. Едва я вошел к ней, как Паша, лежавшая в постели (она были очень старая и больная), воскликнула: «Вот хорошо, что ты пришел, я тебя давно поджидаю: преподобный Серафим велел тебе передать, чтобы ты доложил Государю, что наступило время открытия его мощей, прославления». Я ответил Паше, что по своему общественному положению не могу быть принятым Государем и передать ему в уста то, что она мне поручает… На это Паша сказала: “Я ничего не знаю, передала только то, что мне повелел преподобный”. Вскоре я уехал из Дивеевского монастыря и, возвращаясь в Москву, невольно обдумывал слова Паши… и вдруг однажды меня пронзила мысль, что ведь можно записать все, что рассказывали о преподобном Серафиме помнившие его монахини, разыскать других лиц из современников преподобного и расспросить их о нем, ознакомиться с архивами Саровской пустыни и Дивеевского монастыря и заимствовать оттуда все, что относится к жизни преподобного и последующего после кончины периода. Привести весь этот материал в систему и хронологический порядок, затем этот труд, основанный не только на воспоминаниях, но и на фактических данных и документах, дающих полную картину жизни и подвигов преподобного Серафима и значения его для религиозной жизни народа, напечатать и поднести Императору, чем и будет исполнена воля преподобного, переданная мне в категоричной форме Пашей. Такое решение еще подкреплялось тем соображением, что царская семья, собираясь за вечерним чаем, читала вслух книги богословского содержания, и я надеялся, что и моя книга будет прочитана. Таким образом зародилась мысль о “Летописи”».
Весной 1898 года, оставив своих четырех дочерей на попечение нескольких доверенных лиц, отец Леонид 30 апреля 1898 года получил отставку от пресвитера военного и морского духовенства и летом того же года был зачислен в число братии Троице-Сергиевой Лавры. Особое значение для новопостриженного иеромонаха имело наречение ему при пострижении в мантию 14 августа 1898 года имени Серафим.
Указом Святейшего Синода 14 августа 1899 года он был назначен настоятелем Суздальского Спасо-Евфимиева монастыря с возведением в сан архимандрита. Настоятельство в Спасо-Евфимиевом монастыре составило еще одну славную и вместе с тем исполненную больших жизненных трудностей страницу церковного служения святителя Серафима. Проявив твердость церковного администратора, практичность рачительного хозяина и отеческую любовь подлинного пастыря, архимандрит Серафим за пять лет своего игуменства сумел преобразить как хозяйственную, так и духовную жизнь некогда величественного, но пришедшего в упадок монастыря.
В этот период жизни было ему чудное видение, о котором он рассказывал: «По окончании “Летописи” я сидел в своей комнате в одном из дивеевских корпусов и радовался, что закончил, наконец, труднейший период собирания и написания о преподобном Серафиме. В этот момент в келию вошел преподобный Серафим, и я увидел его как живого. У меня ни на минуту не мелькнуло мысли, что это видение − так все было просто и реально. Но каково же было мое удивление, когда батюшка Серафим поклонился мне в пояс и сказал: “Спасибо тебе за летопись. Проси у меня все, что хочешь за нее”. С этими словами он подошел ко мне вплотную и положил свою руку мне на плечо. Я прижался к нему и говорю: “Батюшка, дорогой, мне так радостно сейчас, что я ничего другого не хочу, как только всегда быть около вас”. Батюшка Серафим улыбнулся в знак согласия и стал невидимым. Только тогда я сообразил, что это было видение. Радости моей не было конца».
Постоянно ощущавший духовную поддержку преподобного, архимандрит Серафим решился предпринять казавшийся некоторым его собратьям по духовному сословию дерзостью шаг с целью поставить, наконец, вопрос о канонизации преподобного Серафима Саровского в Святейшем Синоде.
По настоянию Государя в августе 1902 года комиссией во главе с митрополитом Московским Владимиром (Богоявленским), в которую входил и архимандрит Серафим, было осуществлено предварительное освидетельствование мощей преподобного Серафима. 29 ноября 1902 года Высочайшим повелением «заведование всеми подготовительными мерами по возведению помещений для приюта той массы богомольцев, которая, по всем вероятиям нахлынет к месту прославления» было возложено на отца Серафима»; ему пришлось взять на себя большую часть организационно-хозяйственных мероприятий, связанных с канонизацией преподобного Серафима.
29 января 1903 года состоялось торжественное открытие мощей преподобного Серафима Саровского. Святейший Синод принял деяние, на основании которого Саровский старец Серафим причислялся к лику святых Русской Православной Церкви. 17-19 июля 1903 года состоялись торжества в Сарове, связанные с его канонизацией.
Промыслом Божиим отцу Серафиму уготовано было новое церковное служение. 28 апреля 1905 года в Успенском соборе Московского Кремля была совершена его хиротония в епископа Сухумского. С этого времени и до конца его дней архиерейское служение оказывалось для него неразрывно связанным с мужественным стоянием за чистоту православной веры и единство Русской Церкви, которое священномученик Серафим, будучи продолжателем воинской славы своих доблестных предков, осуществлял уже в качестве воина Христова на поле духовной брани.
6 февраля 1906 года владыка Серафим был направлен на Орловскую кафедру, где ему предстояло проявить себя в качестве ревностного устроителя епархиальной жизни. Именно на Орловской кафедре он пришел к ставшему определяющим всю его дальнейшую архипастырскую деятельность убеждению, что полнокровное развитие епархиальной жизни возможно лишь на основе активно действующих приходских общин.
После орловской кафедры Святейший Синод поручил епископу Серафиму управление епархией, в которой церковные дела находились в еще более сложном положении. 16 сентября 1908 года был принят указ о его назначении на Кишиневскую кафедру. Трехлетняя созидательная деятельность на Кишиневской кафедре не только привела к подлинному преображению епархии, но и получила самую высокую оценку как в Святейшем Синоде, так и у Государя. В 1912 году служение архиепископа Серафима на Кишиневской кафедре подходило к концу, он получил новое назначение − на Тверскую кафедру.
Когда в мартовские дни 1917 году отречение Государя поставило под вопрос само дальнейшее существование монархии, а Святейший Синод счел необходимым поддержать Временное Правительство как единственный законный орган верховной власти в стране, владыка Серафим, продолжая подчиняться высшим церковной и государственной властям, не стал скрывать свое отрицательное отношение к происшедшим в России переменам. 28 декабря 1917 года. Вероисповедный отдел Тверского губисполкома Совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов выдал предписание о высылке архиепископа Серафима из Тверской губернии. Желая уберечь его от бесчинной расправы большевиков, Святейший Патриарх Тихон назначил владыку Серафима на Варшавскую и Привисленскую кафедру, находившуюся на территории свободной от власти большевиков Польши. Но разраставшаяся гражданская война и начавшаяся затем советско-польская война сделали физически невозможным отъезд владыки Серафима во вверенную ему епархию. Весной 1921 года органы ВЧК обвинили владыку Серафима в том, что оказавшись в Польше «как эмиссар российского патриархата» он будет «координировать − против русских трудящихся масс − за границей фронт низверженных российских помещиков и капиталистов под флагом «дружины друзей Иисуса». 21 сентября 1921 года он был арестован и помещен в Таганскую тюрьму. Через несколько месяцев его освободили и выслали «в распоряжение Архангельского губотдела для вселения на местожительство, как административного ссыльного сроком по 24 июня 1923 г.»
Проведя около года в архангельской ссылке, владыка Серафим вернулся в Москву, которая в связи с пребыванием под арестом Святейшего Патриарха Тихона и временным захватом обновленцами высшего церковного управления переживала период внутрицерковной смуты. 16 апреля 1924 года он был вновь арестован ГПУ, вменявшему ему на этот раз в вину организацию прославления преподобного Серафима Саровского. Следствие продолжалось уже около месяца, когда в мае 1924 года Святейший Патриарх Тихон подал в ОГПУ ходатайство о его освобождении. Владыку Серафима освободили, но потребовали выехать из Москвы. Он был принят игуменией Арсенией (Добронравовой) в Воскресенский Феодоровский монастырь, находившийся около Шуи. На несколько лет этой обители суждено было стать для него последним тихим монастырским пристанищем.
В конце 1927 года владыка Серафим покинул давшую ему гостеприимное прибежище обитель, чтобы принять участие в деятельности Временного Патриаршего Священного Синода. Поддержка столь авторитетного, известного своей твердостью и бескомпромиссностью церковного иерарха, каким являлся святитель Серафим, была чрезвычайно важна для митрополита Сергия. Весьма показательно, что митрополичья кафедра, на которую был назначен постановлением Заместителя Патриаршего Местоблюстителя митрополита Сергия и Временного Патриаршего Синода от 23 февраля 1928 года владыка Серафим, находилась в Ленинградской епархии, откуда громче всех раздавались упреки митрополиту Сергию за его лояльное отношение к советской власти.
На протяжении всего своего пребывания в Ленинградской епархии мужественно преодолевая всевозможные препятствия и угрозы, исходившие от государственных органов, и смиренно терпя хулу и клевету, распространявшуюся из среды сторонников митрополита Иосифа, митрополит Серафим последовательно стремился сохранить духовное и каноническое единство церковной жизни во вверенной ему митрополитом Сергием епархии. К концу его пребывания на Ленинградской кафедре, в епархии оставались лишь два официально зарегистрированных «иосифлянских» приходских храма.
К 1933 году телесные немощи и все возраставшая ненависть к нему государственной власти в Ленинграде, делавшая весьма вероятным скорый арест митрополита Серафима, побудили митрополита Сергия и Временный Патриарший Священной Синод 14 октября 1933 года издать указ о его увольнении на покой. Отслужив 24 октября в храме своей юности − Спасо-Преображенском соборе − Божественную литургию, владыка Серафим навсегда покинул свой родной город, в котором произошло его становление как глубоко верующего православного мирянина и которому он отдал в труднейший для церковной жизни города период свои силы как православный святитель.
Он нашел себе последнее пристанище в двух комнатах загородной дачи, находившейся недалеко от станции Удельная Казанской железной дороги. Здесь, в деревенской тиши, в духовных размышлениях над богословскими и аскетическими сочинениями, сопровождавшими его на протяжении всей жизни, в молитвенных бдениях перед дорогими для него иконами владыка Серафим имел счастливую возможность подвести последние жизненные итоги и приуготовить себя к встрече со Христом Спасителем.
В ноябре 1937 года, прикованный к постели 82-летний святитель был вынесен из дома на носилках и доставлен в Таганскую тюрьму. 11 декабря 1937 года его расстреляли на Бутовском полигоне.
Священномученик Серафим Чичагов был причислен к лику святых Архиерейским Собором Русской Православной Церкви 18/23 февраля 1997 года.