@
Священномученик Никон родился в Неаполе (Италия), в первой половине III века. Отец воспитал его в язычестве, но мать, христианка, постоянно молилась, чтобы Господь обратил сына к истинной вере. Когда сын поступил на военную службу, мать напутствовала его словами: «Если случится тебе попасть в беду, что часто бывает на войне, осени себя крестным знамением и будешь невредимым». И хотя обычно юноша мало обращал внимания на увещания матери, эти слова запали ему в сердце.
Однажды, во время сражения, Никон со своим отрядом оказался в середине неприятельского войска. Гибель казалась неизбежной, и тогда воин вспомнил слова матери. Перекрестившись, он призвал на помощь Всесильного Бога, дав обещание принять Христову веру, если Господь сохранит ему жизнь. Внезапно ощутив крепость духа, воин смело устремился вперед и поверг противника в бегство.
Возвратившись домой, Никон рассказал матери о своем чудесном спасении. Благочестивая женщина со слезами возблагодарила Господа. Теперь уже с глубоким вниманием слушал Никон свою мать, разъяснявшую сыну основы истинной веры. Он сам изъявил желание принять Святое Крещение. В то время христиане подвергались гонениям, и найти священника было нелегко. Мать благословила сына в дорогу и взяла с него обещание, что он вернется домой, приняв крещение.
Не найдя иерея в родных местах, Никон на корабле отправился в плавание и вскоре вступил на берег острова Хиос, в Эгейском море.
Здесь, на высокой горе, он пребывал в глубокой молитве восемь дней, прося Господа послать ему руководителя на пути к спасению. И Господь внял его мольбе. Явившийся Никону во сне Ангел вручил ему увенчанный крестом жезл и повелел идти к берегу, где его будет ждать корабль. Снова пустившись в плавание, Никон вскоре достиг фракийского острова Ганос, находившегося от острова Хиос в двух днях пути. Здесь, в пещерах, скрывались от преследования язычников епископ Кизикии Феодосии и его ученики. Чудесным образом уведомленный о прибытии Никона, епископ Феодосии принял его с радостью и вскоре совершил над ним Таинство Святого Крещения.
Жизнь в пещерном монастыре пришлась по душе святому Никону, и он сам решил принять иночество. Кротость и смирение новопостриженного монаха, его ревностное изучение Божественных книг, терпение, с которым он переносил лишения, вызывали уважение у всей братии.
Так прошло три года. Епископ Феодосии получил во сне откровение о своей близкой кончине и повеление поставить после себя архипастырем монаха Никона. Он посвятил святого Никона сначала во диакона, затем во священника и, наконец, рукоположил во епископа. Перед смертью он завещал своему преемнику оставить пещерный монастырь, разрушение которого варварами предвидел, и переселиться с братией в Сицилию. Совершив погребение епископа Феодосия, святитель Никон и 199 монахов, сев на корабль, достигли берегов Италии.
Помня о данном матери обещании, святитель Никон поспешил в Неаполь. Там он нашел свою мать, которая, увидев его в епископском облачении, вознесла благодарность Господу и тихо скончалась на руках у сына.
Во время пребывания в родном городе святитель Никон встретился со своими друзьями-воинами и много говорил с ними о христианской вере. Пример бывшего сослуживца так подействовал на девятерых из них, что они последовали за преподобным и его братией.
В Сицилии они основали обитель в пустынном, но плодородном месте, на восточном побережье острова. Место это называлось Гигиа. Питаясь трудами рук своих, иноки провели здесь несколько лет. В то время усилилось гонение на христиан. По приказу Квинтиана, правителя острова, 199 иноков подверглись жестоким истязаниям. Их долго и нещадно били воловьими жилами, но ни один из них не отступился от Христа, и святые мученики были обезглавлены.
Святого Никона оставили в живых и заковали в цепи. Тело его поджигали огнем, потом привязали к борзым коням, чтобы влачить по земле, но осененные крестным знамением, кони стояли недвижно, как ни били и не понуждали их слуги вожжами и уздой. Разгневанный игемон велел предать этих коней смерти. Святого Никона били камнями по лицу, вытянули клещами язык и отрезали. И только после всех этих нескончаемых мучений святитель Никон был отведен на место, называемое Гигиа, где ранее жил со своими учениками, и там обезглавлен на реке Асинос. Святой пострадал в царствование Декия (249–251). Тело его было оставлено без погребения и брошено на съедение зверям и птицам.
В тот самый день, когда нечестивый игемон Квинтиан осудил святого епископа Никона на усечение, при переправе через реку Псимиф, он был растоптан и сброшен в реку своими внезапно рассвирепевшими конями, по пророчеству святителя Никона.
Пастух, одержимый злым духом, когда ходил по той земле и нашел тело святителя Никона, упал лицом на землю, ибо нечистый дух, изгоняемый силой святого, поверг его на землю и вышел из него с громким воплем. Исцеленный пастух пошел оттуда, рассказывая всем о происшедшем чуде. Услышав об этом, епископ города Мессины отправился вместе со своим клиром за многострадальным телом священномученика Никона, нашел его и предал с честью погребению
Опять благовестие радости, опять возвещение свободы, опять воззвание, опять возвращение, опять обетование веселия, опять избавление от рабства. Ангел беседует с Девою, чтобы змий не говорил более с женою.
В месяц шестый, – говорится, – послан бысть Ангел Гавриил от Бога к Деве, обрученней мужеви. Послан Гавриил возвестить всемирное спасение. Послан Гавриил принести рукописание об освобождении Адаму. Послан Гавриил к Деве, да изменит бесславие жены в честь. Послан Гавриил приготовить достойное жилище чистому Жениху. Послан Гавриил обручить творение с Творцом. Послан Гавриил к одушевленному чертогу Царя Ангелов. Послан Гавриил к Деве, хотя обрученной Иосифу, но блюдомой для Иисуса Сына Божия. Послан раб бестелесный к Деве нескверной. Послан непричастный греху к беспорочной. Послан светильник предвозвестить Солнце Правды. Послан утренний свет быть предтечею Света дня. Послан Гавриил возвестить о пребывающем в недре Отца и в ложеснах Матери. Послан Гавриил указать Того, Кто на Престоле и в вертепе. Послан воин открыть тайну Великого Царя, разумеваемую верою и недоступную любопытству; тайну достопоклоняемую и неизследимую; тайну, усвояемую благословствующим, а не измеряемую простым умом.
В шестый месяц послан бысть Гавриил к Деве. В какой шестой месяц? В тот, в который Елисавета приняла радостную весть, в который зачала Иоанна. Откуда это видно? Это изъясняет сам Архангел, говоря с Девою. Се Елисавет,– говорит он ,– южика Твоя, и та зачат сына в старости своей; и сей месяц шестый есть ей, нарицаемей неплоды (Лк. 1:36); поэтому в шестый месяц по зачатии Иоанна. Воин и оруженосец должен был предшествовать (своему Вождю) и слуге надлежало предварить пришествие своего Владыки.
В месяц шестый послан Ангел Гавриил к Деве, обрученней мужеви, – обрученной, но несопряженной; обрученной, но сохраненной. Для чего обрученной? Для того, чтобы враг не тотчас уведал тайну. Что чрез Деву имел придти Царь, – это знал лукавый, потому что и он слышал слова Исайи: се Дева во чреве зачнет и родит Сына; поэтому постоянно наблюдал изречение о Деве, чтобы устроить бесславие в то время, когда надлежало исполниться этому таинству. Посему Владыка, чтобы сокрыть это от лукавого, пришел чрез обрученную: так как обрученная потом была вручена жениху.
В шестый месяц послан Гавриил к Деве, обрученней мужеви, емуже имя Иосиф. Послушай, что об этом муже и об этой Деве говорит Пророк: дастся книга сия запечатленная человеку, ве́дущему Писания (Ис. 29:11). Что же это за книга запечатленная, если, без сомнения, не Пренепорочная Дева? Кем она дается? – Очевидно, священниками. Какому человеку? – Древоделу Иосифу. Священники, обручив Марию целомудренному Иосифу, вверили ему Ее в ожидании времени брака; а Иосиф, приняв Ее, имел сохранить Деву в чистоте, как задолго предсказал Пророк: дастся книга сия запечатленная человеку, ве́дущему Писания, и речет: не могу прочести. Почему же ты, Иосиф, не можешь? Не могу, – говорит он, – прочести: запечатлена бо. Для кого же хранится она? Блюдется для Творца всяческих в жилище. Но возвратимся к своему предмету.
В шестый месяц послан бысть Гавриил к Деве, получив такие повеления (от Бога): «иди, Архангел, и будь слугою страшного и сокровенного таинства: послужи чуду. Движимый милосердием, Я спешу сойти для взыскания заблудшего Адама. Грех обезобразил созданного по образу Моему, повредил творение рук Моих, помрачил красоту, Мною созданную. Волк пожирает Мою юницу; жилище рая пусто; древо жизни охраняется пламенным оружием; место сладости заключено: хочу помиловать бедствующего и связать врага. Но Я хочу сокрыть таинство от всех Сил Небесных и тебе одному вверяю его. Иди к Деве Марии; иди к одушевленному граду, о коем сказал Пророк: преславная глаголашася о тебе, граде Божий (Пс. 86:3). Иди к словесному Моему раю; иди ко вратам востока; иди к жилищу, достойному Меня – Слова; иди ко второму на земле небу; иди к легкому облаку и возвести ему дождь Моего пришествия; иди к святилищу для Меня предуготованному; иди ко храму Моего воплощения; иди к чистому чертогу Моего по плоти рождения. Поведай во уши разумного ковчега, да отверзает Мне входы слуха. Но не устраши и не смути души Девы. Предстань тихо пред святилищем и прежде всего возвести ей радость; скажи Марии: радуйся, Благодатная! потому что Я помилую падшую Еву».
Выслушав все это, Архангел размышлял сам с собою: «Странно это дело; превосходит разумение то, что мне сказано. Тот, Кого трепещут Херувимы, на кого Серафимы взирать не могут, – Непостижимый для всех Сил Небесных объявляет Отроковице особенное с Нею событие, возвещает Ей Свое личное пришествие и притом обещает вшествие посредством слуха. Осудивший Еву, хочет так прославить ее дщерь, говорит: отверзи мне входы слуха. Но может ли чрево вместить Невместимого – Поистине страшно это таинство!»
Когда Ангел помышлял об этом, Владыка сказал ему: «Что смущаешься и недоумеваешь, Гавриил? Не ты ли был послан от Меня прежде к Захарии священнику? Не ты ли благовестил ему о рождении Иоанна? Не ты ли наказал молчанием священника за неверие? Не ты ли осудил старца на лишение голоса? Не подтвердил ли и Я того, что ты ему предрек? Не оправдалось ли твое благовестив самым событием? Не зачала ли неплодная? Не повиновалось ли чрево? Не удалилась ли болезнь неплодства? Не исчезло ли бездействие природы? Не сделалась ли ныне плодоносного та, которая прежде была бесплодною? Ужели изнеможет у Меня, Творца, всяк глагол? Итак, зачем ты недоумеваешь?»
Что же на это Ангел? «Владыка! Исправить недостатки природы, укротить бурю скорбей, омертвевшие члены тела воззвать к жизненному действию, повелеть природе рождать детей, разрешить неплодство заматеревших членов, устаревший стебель преобразить в зеленый, бесплодную землю тотчас сделать матерью обильной жатвы, – эти дела обыкновенно совершаются Твоею силою. Свидетели этому Сарра, за нею Ревекка, потом Анна, которые, страдав тяжкою болезнию неплодства, были Тобою избавлены от нее. Но родить деве без мужа – это превыше всех законов природы, – и Ты возвещаешь пришествие Свое Отроковице! Небо и земля не вмещают Тебя: как же вместит Тебя утроба девическая?»
Но Владыка сказал: «Как Меня вместила куща Авраамова?» – «Но Авраам был море гостеприимства, – отвечал Ангел, – и Ты, Владыка, явился Аврааму в куще и прошел ее, как все наполняющий: но как Мария стерпит огнь Божества? Трон Твой пылает блеском огненным; может ли понести Тебя Дева, не опалившись?» «Подлинно, – возразил ему Владыка, – если огонь опалил в пустыне купину, то опалит, конечно, и Марию Мое пришествие; но если этот огонь, прообразовавший сошествие Божественного огня с Неба, оросил купину, а не сжег, то что ты скажешь о самой Истине, сходящей не в пламени огненном, но в виде дождя?»
Исполняя поведенное, Ангел пришел к Деве и воззвал к Ней, говоря: « радуйся, Благодатная, Господь с Тобою! Уже диавол не устоит против Тебя, потому что, где в самом начале враг нанес рану, там ныне прежде всего Врач спасения уготовал врачевство; откуда вышла смерть, там жизнь открыла свой вход; от жены проистекло зло, от жены источается и благо. Радуйся, Благодатная! Не стыдись, как виновница осуждения; ты будешь Матерью и Судии и Искупителя. Радуйся, Непорочная Невестородительница, когда мир вдовствовал! Радуйся, погрузившая во чреве смерть матери! Радуйся, одушевленный храм Божий! Радуйся, равночестное жилище неба и земли! Радуйся, пространное вместилище невместимого естества!»
При таких обстоятельствах явился (от Девы) для болящих врач, для сидящих во тьме – солнце правды; для всех обуреваемых – якорь и безопасное пристанище, для рабов, непримиримо враждующих, родился Владыка и сделался союзом мира, избавителем пленных, миротворцем враждующих. Той бо есть мир наш (Еф. 2:14), которого да сподобимся все мы, по благодати и человеколюбию Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава, честь и держава, ныне, и всегда, и во веки веков. Аминь.