Священномученик Иоанн Затовский

Священномученик Иоанн Затовский, отец которого служил в церкви села Яныча Чигиринского уезда Киевской губернии, родился в канун великого христианского праздника Рождества честного Пророка, Предтечи и Крестителя Господня Иоанна и был назван в его честь.

На момент выдачи справки, хранящейся в архиве, ему было 20 лет от роду, то есть столько, чтобы быть призванным на действительную военную службу, о льготах в которой именно и напоминает председатель Уездного Отделения епархиального совета из Чигирина. Зачем и о чем льготы? Ответ один: скорее всего, он нуждался в отсрочке от военной службы не иначе как по причине обучения в одном из духовных заведений. Это мог быть последний курс духовной семинарии, право на обучение в которой гарантировалось его социальным происхождением: псаломщический сын. Ведь и сам псаломщик мог быть выпускником той же семинарии. Логично предположить, что действительную службу отец Иоанн проходил в промежутке времени с 1908 по сентябрь 1910 года, после чего он уже приступил к обязанностям школьного учителя в селе Вдовичино, чтобы получить справку об учительстве в 1910/11 учебном году. Если Иоанн Затовский получил семинарское образование, то не позже 1912 года. И если бы не война с Австро-Венгрией, если бы не октябрьский переворот, если бы не гражданская война, служить ему священником где-нибудь в Субботове или другом селе на Киевщине...

 В 1914-15 годах он был мобилизован в ряды действующей армии и снова служит фельдшером. НКВД отмечает в следственных материалах, что в 1918-20 годах он сражался на стороне белых, служил фельдшером в деникинской армии. Тогда многие из духовенства отдавали свои силы Белому движению, считая его единственным противодействием красным безбожникам. Собственно священником отец Иоанн, по его словам, стал в 1925 году, хотя духовный сан мог принять еще до войны. Отец Иоанн достиг своей заветной с детства мечты, чему хотел посвятить всю свою жизнь. Он был вынужден скрывать кое-что из военного прошлого, может, потому и не вернулся туда, где его хорошо знали. На следствии раздаются названия сел Ситковецкого района Винницкой области, где он служил священником до 1933 года. «В 1934-м, говорит он, мне предложили покинуть пограничную зону как неблагонадежную. С 1935-го я в Корсуне».

 Отцу Иоанну уже сорок восемь лет, когда он с матушкой Евдокией Митрофановной, которая тремя годами моложе его, поселяется в Корсуне. Служить было негде: все церкви закрыты, но появляется надежда на лучшее. Эту надежду дает новая конституция. Как и все верующие и даже священники, отец Иоанн ищет средств к открытию храма, он активно пытается добиться восстановления церковной жизни: его духовные чада уже собирают деньги на ремонт разрушившегося помещения церкви: ведь конституция вроде бы декларировала, что отныне каждый имеет право веровать и молиться Богу. Верующие более двадцати лет не смели и надеяться на такое. «... Группировал вокруг себя кулацкий элемент,., совершал религиозные обряды, собирал деньги на ремонт, подписи за открытие церкви, вел антисоветскую агитацию, заявлял, что в недалеком будущем наступит конец советской власти» (Из обвинительного заключения от 30.12.1937 года ). Органы НКВД не дремали. Пока священник и верующие составляли планы возобновления богослужений, в недрах НКВД коварно вынашивали другие планы: составляли списки «неблагонадежных», устанавливали очередность арестов, ссылали сексотов, готовили камеры в тюрьмах.

 Корсунь у чекистов из межрайоперотдела Черкасс была на очереди последней: она не имела своей тюрьмы, и приходилось ждать, пока освободятся места в тюрьме Черкасс. Затовского, Радченко, Панчука арестовали в последних числах декабря 1937 года. За отцом Иоанном пришли 29 декабря и допрашивали всю ночь, а уже к утру было готово обвинение и отправлено в Киевский НКВД. 31 декабря Тройка НКВД вынесла приговор: расстрелять!

 14 января, во время массового расстрела духовенства Черкасс, среди которых было и трое священников из Корсуньщины, пленник Божий Иоанн Затовский принял мученическую смерть, не отрешившись от Бога и сана. Полгода назад ему исполнилось ровно пятьдесят лет.