Мученики Василий Савченко и Пантелеймон Коваленко

По уголовным делам о Черкасских новомучениках фигурируют Пантелеймон Коваленко и Василий Савченко (ДАЧО: Р5625, оп. 1, дело №7505), которые родились и жили в деревне с красивым названием – Геронимовка. Это небольшое село, расположенное в нескольких верстах от Черкасс, не имело в конце XIX века собственного церковного прихода и было приписано, как свидетельствует «Памятная книга Киевской епархии» за 1882 год, к Свято-Николаевской церкви села Дахновка, что в двух верстах от родного села Пантелеймона и Василия.

 Святые были связаны родственными отношениями: женой Пантелеймона была сестра Василия Савченко Агафья. Разница в возрасте между соратниками составляла 10 лет, но ничуть не умаляла взаимного доверия и уважения будущих мучеников друг к другу и даже способствовала делу: уважительное отношение младшего по возрасту Василия к старшему побратиму, давало хорошие плоды в проповеди Христовой. Следует отметить, что Василий стал помогать Пантелеймону еще отроком в 12-летнем возрасте, а их сотрудничество на Христовом поприще перешло в дружбу и взаимное доверие и продолжалось и укреплялось более пятнадцати лет – до одновременной смерти. Василий, в отличие от старшего побратима, был чистой воды исполнителем, и как староста церковной общины исполнял свои обязанности пунктуально и требовательно к себе.

 Пантелеймон Коваленко родился в православной благочестивой семье 27 июля (9 августа) 1899 года. По его собственному свидетельству, отец его был бедняком, и это при том, что имел около двух гектаров земли, пару лошадей, волов, коров и другой домашний скот, а также весь необходимый сельскохозяйственный инвентарь. Образование сын получил начальное, и это можно понять – в церковно-приходскую школу ходить приходилось также в Дахновку, где была только начальная школа, независимо в какое время года – зимой или весной, в любую погоду прямо через лес. Так же, как и в храм, который с малых лет приучали посещать благочестивые родители.

 Однако юные годы Пантелеймона пришлись на нелегкие для всего народа времена. Нет необходимости отдельно говорить о тех изменениях в жизни каждого простого человека, которые произошли на фоне событий 1914–1920 годов, когда огромная империя пала как колос на глиняных ногах, потряс своим падением весь мир. Эти события навсегда перевернули его судьбу. Но тяготение к духовному состоянию жизни было и осталось неистребимым. Память о детской радости от посещения церкви, праздничных и воскресных богослужений, от паломнических путешествий в монастыри, которых было так много на его родной земле, поселились в нем жаждой стать воином Христовым. На основании собственноручных записей, оставленных им, дошедших до нас, можно увидеть, как ярким был свет веры в этой не задетой тленом душе. Он повторял и подтверждал: «Я – Православный христианин!», и при этом слово «Православный» даже писал с прописной буквы.

 «Я, Православный христианин, Пантелеймон Аврамов Коваленко из села Геронимовка, защитник веры, Господа и Родины, добровольный воин Монарха непобедимого, призванный ратовать против мира этого красно-безбожного». Вот что собственноручно писал еще юный Пантелеймон:

«Я люблю домостроительство Божье,

Все, что Он узаконил.

Я люблю Православные власти… Слово любви святой,

Благослови, Христе Боже, идти за Тобой». 

Молодой по возрасту человек, Пантелеймон имел большую духовную закалку, которая не является человеческим достоянием, а дается от Бога. Смело можно утверждать, что и жизнь, и подвиг простого верующего мирянина, которым на деле был Пантелеймон, – уникальное явление в истории новомученичества. Можно представить лицо безбожников и богоборцев от НКВД, когда им на глаза попали такие строки:

«Я, православный христианин Пантелеймон Авраамов Коваленко из села Геронимовка, по классу монархист, я родной сын Его Императорского Величества Царя Николая i родственник всего православного царского рода, защитник Царя и Отечества, их добровольный воин, призванный ратовать против красно-безбожного мира и посрамить антихриста Зверя Сталина,… золотом совершившего революцию и лживую издавшего конституцию... Я антихристу противостал и людей поучал, чтобы антихристу противостояли и его науку от себя отвергали...

Я знаю это и подписываю П.Коваленко».

 Пантелеймон, сочиняя свои наивные стихи, не думал и о том, что эти невиданно откровенные, как на привычный взгляд, строки приведут его на Голгофу, как собственноручно записал: «Слово любви святой, Благослови, Христе Боже, Идти вслед за Тобой».

Пантелеймон был доведен до предела преследованием и запретами служить Богу в храме, молиться, открыто отправлять свои духовные потребности, доведенный до предела арестами и допросами, навязанной ему необходимостью регулярно бывать в райотделе НКВД. Последний он отождествлял с вождем, которого лично наделял чертами главного врага Христа и веры православной. Он воплощал в образе Сталина свое видение апокалиптического Зверя, севшего на престоле и уничтожающего в честь Святую Церковь и народ Божий. Вполне вероятно: если бы у него был доступ к Сталину, он бросил бы ему в глаза те же слова, которые записал на бумаге.

 Юный Пантелеймон даже не задумывался над тем, что написанные его рукой строки станут также достоянием вечности. Разоблачая «дела тьмы», он лишал их сил и власти влиять на окружающий мир, как когда-то обличал врагов Своего учения Господь. Не дерзость управляла им, когда он стремился открыть глаза таким, как он сам. Просто лопнуло ему терпение пассивно созерцать, как богоборцы нагло уничтожают святую Христову веру и Церковь, насмешливо закрывают и безнаказанно разрушают храмы и монастыри – все то святое, чем жил почти тысячу лет его народ. Он чувствовал в себе силу противостать силам зла:

«Слышу Всевышнего глас –

добровольно иду на вас...».

 Василий Савченко родился 1/14 марта 1908 года в селе Геронимовка, по происхождению крестьянин, в собственном хозяйстве единоличник. Жена Анна, 1914 года рождения, дочь Мария – 1934 года. Незадолго до ареста (6 ноября) родился сын, названный Павлом. Вся своя короткая жизнь – 28 лет, Василий был искренним верующим христианином, в чем обязан был старшему другу и родственнику.

 Отношение Василия к своему родственнику Пантелеймону отмечалось чрезвычайно искренней доверчивостью и даже благоговением: он воспринимал его и в самом деле как человека высокой морали, а именно таким Пантелеймон и был на самом деле: духовно чистым, открытым человеком, для которого вне веры жизнь не существовала. Василий имел авторитет в обществе, о чем можно судить по отношению к нему Василия. Как наиболее опытный человек по вопросам веры, он считал себя проповедником Слова Божьего, и был им на самом деле.

 Организованные святым Евангельские чтения посещали главным образом люди старшего поколения, воспитанные в старину и принудительно лишенные права открыто веровать и ходить в храм Божий на богослужение: они приняли инициативу Пантелеймона создать православную общину. Как свидетельствуют собственные записи и объяснения на следствии самого основателя общины, которую пытались свести к уровню секты, ничего общего с сектой она не имела, как и никакого отношения к какой-либо другой неправославной конфессии, – это и засвидетельствовал с чистой совести сам Пантелеймон:

  «Числюсь активным церковным деятелем. Считаю себя православным христианином... Был монахом в Вознесенском монастыре с. Мошны...».

 К этому исповеданию в застенке НКВД нет необходимости что-то добавлять. Но вот очень ценное свидетельство со стороны его ближайшего друга и сподвижника Василия Савченко, который вместе с ним принял мученический конец:

«Пантелеимона Коваленко я знаю как родственника – он женат на моей сестре Гапке (Агафьи – прим. ред.). Взаимоотношения у нас самые близкие. Знаю его как активного религиозного деятеля и бывшего монаха, который проповедовал Евангелие».

 За семь лет, с 1924 по 1931 год, до первого своего ареста, Пантелеймон с помощью Савченко сплотил достаточно крепкую общину православных верующих, которых собирал в воскресенье и в праздник. В 30-е годы он получил возможность чаще общаться с монахами Черкасс, в том числе и со своим бывшим настоятелем. Осужденный в 1931 году за «антисоветскую агитацию» к исправительным работам, Пантелеймон работал на Черкасской лесосплавбазе, сначала на черных работах, а, вероятно, после отбывания наказания – часовым. Посещая часто родную деревню и своих верных прихожан, он не покидал их и общался с ними, читая, как всегда, Евангелие. В отсутствие Пантелеймона религиозная жизнь общества не прекращалась: оставался его верный помощник и староста прихода Василий Савченко. В то время с пафосом в духе первомучеников Панелеймон откровенно выступает в защиту своей святой веры. «Песня защитника Православия» – так назвал свои следующие стихи:

«Я тот, кто войну сатане объявляет,

я царства… его не желаю, навстречу иду я мечу. Безбожну брехню ненавижу, антихриста любить не хочу,

с Крестом я пойду и в могилу... ...Слово любви святой, Благослови, Христе Боже, вслед идти за Тобой…

Я люблю домостроительство Божье, все, что Он узаконил,

я люблю православные власти, вы казните меня за вину,

бо не могу я любить сатану,

я трижды от него отрекаюсь...».

 И хотя эти записи – а их немало – грешат, по всей видимости, суржиком, ошибками, отсутствием рифмы и ритма, и вообще, возможно, не выдерживают никакой критики... Но главное для нас – свидетельство стойкости в вере, исповедание Христа, любовь к Богу, к Церкви, которая идет из сердца и составляет основу этой необычной исповеди, а также невосприятие и разоблачение злых действий сил тьмы, их отрицание.

 Богоненавистники могли убедиться своими глазами и на собственном опыте, что вопреки их многолетним напряженным усилиям внушить страх в сердце каждого гражданина, а не только последовательно преследуемого верующего, не перевелась порода воинов Христовых, искренних последователей первых мучеников и исповедников, которые украсили историю Церкви несметными выдающимися подвигами ради Христа. К их когорте можно смело отнести и наших святых, оказавшихся готовыми источить каплю за каплей всю свою кровь, чтобы противостать противнику Бога дьяволу.

«Утверждаю, что Сталин

есть предсказанный святыми пророками антихрист, его же действие силой сатаны

показывает чудеса ложные

на гибель всему миру.

Это тот царь презренный северный,

которому не воздадут царских почестей...».

 Выборы в Верховный Совет СССР и союзные республики 1937 года проходили в одно из воскресений декабря (арест святых состоялся в этот день, то есть в воскресенье, 12 декабря). Первым в списке кандидатов стояло имя человека, большие портреты которого с лицом, освещенным искренней, ласковой отеческой улыбкой, украшали все города и села необъятного Советского Союза. Небольшая Геронимовка, вероятно, не была исключением. И все же одна деталь отмечала деревню от других в тот день. Вот как следователь рассказывает об этом в обвинительном заключении: «Черкасский РО НКВД располагает данными о том, что житель села Геронимовка Коваленко П.А., бывший монах, ныне активный церковный деятель, именуя себя православным христианином, является организатором антисоветского элемента среди людей религиозных убеждений, судимый в 1931 году за контрреволюционную агитацию, в ночь с 11 на 12 декабря 1937 года (в этот день мученики были арестованы – прим. ред.) составил и распространил листовки в деревне Геронимовке, с целью срыва выборов в Верховный Совет...» (17.12.1937 года).

Оба виновника этого «ЧП» были вскоре отправлены в Киев, как это делалось в чрезвычайных случаях, хотя это и не афишировалось. Обвиняли обоих в том, что они, «будучи тесно связаны между собой, проводили под видом религиозных убеждений среди населения села Геронимовка контрреволюционную агитацию против всех мероприятий партии и правительства, то есть в совершении преступлений, предусмотренных статьей 54-10» (По обвинению).

 Василий не отделял себя от старшего друга. Он как староста прихода, которым руководил Пантелеймон, постоянно присутствовал на занятиях и заменял старшего товарища, когда тот вынужден был в этот день работать.

 Пантелеймон и Василий были приговорены к смертной казни. Последнее Рождество Христово они встретили в тюрьме и через неделю, 14 января 1938 года, в числе более тридцати последних священников и монахов, еще остававшихся в Черкасской тюрьме, приняли свой мученический венец. Им было соответственно 38 и 28 лет... Реабилитированы оба решения Черкасского областного прокурора 1989 года.